– Да.

– Вы не были уверены во время первого допроса?

– Ну… Нет, не была. Я сказала им, что не совсем уверена. Но я постоянно думала об этом и каждый раз, когда думала, вспоминала немного больше.

– То есть после каждого разговора с полицейскими вы становились все более уверены?

– Да.

– Именно в этом заключался предмет их разговоров с вами?

– Я не знаю, что такое «предмет».

– Но они провели с вами десять бесед?

– Да.

– И с каждой новой вы становились все увереннее?

– Да.

– То есть во время девятой беседы вы были менее уверены, чем во время десятой или чем сейчас.

Поднялся Гамильтон Бергер.

– Ваша честь, – обратился он к судье, – это запугивание свидетельницы, мелкое крючкотворство, противозаконный перекрестный допрос. Получается совсем не то, что она говорила.

– Нет, именно это она и говорила, – парировал Мейсон. – Она сказала, что с ней разговаривали по меньшей мере десять раз и что после каждого разговора она становилась все более уверенной. Из этого следует, что еще после девятого разговора она была менее уверена, чем после десятого.

– Отклоняю протест, – улыбаясь, заявил судья Элмер.

Гамильтон Бергер медленно опустился на свое место.

– Сейчас, когда протест окружного прокурора предупредил вас о возможной ловушке, вы можете ответить: во время девятого разговора вы были менее уверены в своих показаниях, чем сейчас?

– Ну, я не это имела в виду.

– Неважно, что вы имели в виду, – сказал Мейсон. – Я задал вам вопрос. Отвечайте: да или нет?

– Нет. Я была уверена уже во время девятого разговора.

– Тогда зачем был нужен десятый?

– Не знаю.

– И почему вы сказали, что с каждым последующим разговором становились все более уверены?

– Ну, я имела в виду именно время между девятым и десятым разговором.

– Прекрасно, мы вернемся к восьмому, – сказал Мейсон. – Вы были более уверены после десятого разговора, чем после восьмого?

– Да, – раздраженно выпалила свидетельница.

– И более уверены после пятого разговора, чем после четвертого?

– Да.

– Спасибо, – сказал Мейсон. – У меня все.

Судья Элмер посмотрел на часы.

– Обвинение предполагает представить еще новые доказательства?

– Нет, ваша честь, – ответил Гамильтон Бергер.

– Суд объявляет перерыв до двух часов дня, – заявил судья Элмер. – У меня есть небольшое дело, которое я собираюсь рассмотреть в час тридцать, но полагаю, что к двум часам оно будет разрешено, и мы сможем продолжить рассмотрение нашего дела. Судебное заседание отложено, обвиняемую препроводить к месту заключения.

Глава 12

Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в отдельной комнате маленького французского ресторана вблизи Дворца правосудия, где они часто обедали во время выступлений Мейсона в суде.

– Да-а, мы и прежде бывали на грани поражения, но в обеденный перерыв нам обычно удавалось концентрировать свои мысли и каким-то путем выбраться из пропасти, – оглядевшись вокруг, сказал адвокат.

– На этот раз нам не выбраться, – мрачно произнес Дрейк. – Твоя клиентка, Перри, виновна, и более того, вероятно, она заманила куда-то Амелию Корнинг и избавилась от нее. Держу пари, что в течение следующих двадцати четырех часов где-то будет найден труп Амелии Корнинг, и, когда его обнаружат, твою клиентку обвинят еще в одном убийстве.

– Ее могут обвинить в убийстве, но это совсем не значит, что она виновна, – сказал Мейсон.

– Перри, как ты можешь это говорить? Доказательства выстраиваются так дьявольски непогрешимо, что нет даже призрачного шанса доказать ее невиновность.

– Это потому, что ты смотришь на все происходящее глазами обвинения, – возразил Мейсон. – Давай лучше проделаем небольшую аналитическую работу. Что тебе удалось выяснить о телефонных разговорах Кена Лоури?

– Никаких звонков от него, – сказал Дрейк, – и нам не удалось проследить, звонил ли кто-нибудь ему.

– Ему звонили, – возразил Мейсон. – Мы знаем, что, во всяком случае, один раз ему звонили. Эндикотт Кэмпбелл. Кэмпбелл показал это под присягой. Значит, либо Кэмпбелл сказал что-то, заставившее Лоури броситься в Лос-Анджелес, или был еще один разговор после звонка Кэмпбелла. Когда мы с Деллой Стрит простились с ним, у него не было намерений ехать в Лос-Анджелес. Ему, должно быть, позвонили сразу после нашего ухода, и этот разговор заставил его отправиться в город. Мы с Деллой остановились ненадолго, чтобы позвонить тебе и выпить по чашечке кофе. Мы добрались до «Артениума» в девятнадцать двадцать пять. Лоури просто не мог оказаться в городе намного раньше этого времени. Даже если это был срочный вызов, он не мог попасть в город намного раньше девятнадцати сорока пяти.

– Прекрасно, – сказал Дрейк. – Твоя клиентка встретила его, как только он появился, вывезла его за город, прикончила и вернулась с машиной к двадцати пятнадцати.

– У нее не было на это достаточно времени, – ответил Мейсон. – Ей пришлось бы заставить Лоури встретиться с ней в месте убийства.

– Ну и что тут неправдоподобного? – удивился Дрейк. – Лоури возвращается домой на шахту. Там его застает телефонный звонок. Голос, который он уже знает, голос Сьюзен Фишер, сообщает, что он дал маху, разоткровенничавшись с тобой, и что он должен немедленно приехать в Голливуд, затем явиться в указанное место. Твоя клиентка записала расстояния стенографическими знаками.

Ты с Деллой поехал в Лос-Анджелес в отель, затем в Голливуд. Лоури же мог срезать путь через Бербанк и сэкономить по меньшей мере полчаса.

Мейсон предложил:

– Нам нужно выяснить, что это был за звонок. Давай посмотрим, сможем ли мы это сделать.

– Если сможем, окажется, что звонила твоя клиентка и… как ты поступишь, Перри? Попытаешься скрыть улики или передашь их полиции?

– Тут возникает сложный вопрос этического характера, – ответил Мейсон. – Адвокат не должен скрывать улики. С другой стороны, он не должен повсюду выкапывать доказательства виновности своего клиента. Как бы то ни было, существующие улики могут быть и в пользу моей клиентки. Давай позвоним в твое агентство и узнаем, нет ли там чего-нибудь новенького?

Дрейк попросил принести телефонный аппарат и назвал телефонистке номер агентства.

– Алло! Это Пол Дрейк. Вы что-нибудь обнаружили? – осведомился он. – О’кей, выкладывай.

Вскоре Дрейк положил трубку и сказал Мейсону:

– Итак, кое-что обнаружилось, но это весьма загадочная ниточка.

– Что именно? – спросил Мейсон.

– Междугородный звонок из Лос-Анджелеса был сделан Кеннету Лоури днем в воскресенье, вероятно, во время вашего с ним разговора. Лоури не ответил, поэтому было оставлено извещение – когда он появится, пусть позвонит оператору под номером шестьдесят семь в Лос-Анджелес. Мексиканка, которая убирает в доме Лоури, вспомнила, что записала эти цифры в блокноте, лежавшем рядом с телефоном.

Ну, мои люди связались с оператором и сумели проследить путь звонка. Звонили из телефонной будки. Голос был женский, и женщина сказала, что будет ждать, пока не ответят. Очевидно, она сидела рядом с телефоном минут около двадцати, пока не дождалась звонка. Это был вызов с оплатой на станцию, и женщина внесла тарифную плату. А теперь послушай, Перри: телефонная будка находится в двух кварталах от квартиры твоей клиентки. Она, очевидно, не хотела звонить из своей квартиры, поэтому прошла эти два квартала и позвонила из телефонной будки.

– Как она назвалась? – спросил Мейсон.

– Она сказала телефонистке, что мистера Лоури вызывает мисс Смит.

– Интересно, знает ли об этом полиция? – задумчиво произнес Мейсон.

– Нет, Перри, не думаю.

Мейсон прищурился.

– Теперь мы знаем, почему Лоури отправился в город. Он собирался с кем-то встретиться. Дело, очевидно, было достаточно важным, если он поехал сразу же после нашего с ним разговора. Практически он ехал вслед за нами.

– Сьюзен Фишер подобрала Амелию Корнинг в переулке, – подхватил Дрейк, – и увезла ее, потом к ней в машину подсел Кен Лоури. Мы знаем, что случилось с Лоури… Боже мой, Перри, эта женщина, должно быть, настоящий дьявол во плоти. Чтобы скрыть хищение большой суммы денег, она совершила два убийства и…